========== Вендетта ==========

2005 год. Эверситен.

Густой дым сигарет душил, оседая горечью в горле. Обжигал дыхательные пути, медленно пробираясь в лёгкие, и отравлял не только давно мёртвый организм, но и жалкие остатки изломанной души.

Почерневшее ночное небо затянуло плотными тучами, сквозь которые прорывался еле заметный отблеск луны. Эверситен давно не видел звёзд. Загазованный воздух, бесконечные пробки и мусор под ногами. Толпы людей, вечно спешащих по своим делам, бездомные, снующие по вонючим закоулкам, и высокий уровень преступности, на который полиция уже давно закрыла глаза. Но стоило сумеркам вступить в свои права, как на улицах Эверситена появлялись уже не только жалкие человечишки, но и другие, более величественные, расы. В том числе и вампиры.

Говорят, у детей ночи нет ни чести, ни понятий, ни достоинства. Кровожадные вурдалаки, нежить, что однажды вырвалась из Некрополиса{?}[Мир мёртвых во главе со Смертью и её приспешниками — Тенями Смерти. Проводниками между миром мёртвых и миром живых являются Некромаги. В Некрополисе обитают души, не распределённые между Небесами и Адом и не отправленные в Небытие. Со временем некоторые души превращаются в нежить.] и принесла в земной мир хаос. Никто не скажет, когда это началось, но прошло достаточно времени, чтобы можно было наворотить дерьма. Да в таком количестве, что из одной из самых могущественных рас превратиться в ущемлённых обществом изгоев. Пасть в одночасье так низко и позорно, что, поднимая голову, не видеть ничего, кроме окровавленного неба. И быть загнанными в хлев с табличкой «Мортумат»,{?}[Орган, контролирующий деятельность вампиров. В каждой стране есть собственный Мортумат с собственным главой.] как стадо овец.

Но всё это дела минувших дней. Столетий. Когда война с вампирами обернулась крахом для бессмертных и вечным клеймом позора. Их закрыли в рамках, поставили условия и подвергли наказанию, выдвинув новые требования.

Не больше десяти обращений в год? Какая чушь!

Трансформация прошла неудачно? Получай штрафной балл! Десять баллов — и тюрьма! Докажи потом, что обращал существо с вероятностью удачного перерождения в 95%, а твой случай, как по злой иронии судьбы, пришёлся на оставшиеся 5%.{?}[Имеется в виду, что у каждой расы свой процент выживаемости после обращения. Самые легкообратимые — люди (90%). Самые тяжелообратимые — охотники на нечисть (около 10%). Обращать можно только тех, у кого процент выше шестидесяти пяти.]

Далия Карпентер ненавидела правила. Ненавидела законы, ограничивавшие свободу её расы. Ведь она помнила, как было тогда, два столетия назад, когда вампиры имели право голоса, их боялись и уважали. Перед ними преклонялись. А теперь же… Лишь мерзкое подобие былой жизни, больше похожее на жалкое существование. Немногие сумели воспрять и заново завоевать место под солнцем. Солнцем, на котором надо бы ещё умудриться не сгореть.

Выдохнув дым из лёгких, Далия наблюдала, как густой серый клуб медленно рассеивался, бледнея, и, в конце концов, исчезая. Прямо как все близкие из её жизни. Никто не задерживался надолго — либо предавали её, либо уходила она сама. А в третьем варианте случалось так, что друзей перебивали, как свиней на скотобойне…

Карпентер поморщилась, отогнав от себя болезненные воспоминания, и затянулась в очередной раз. Лучше быть одинокой, но неуязвимой. Этот урок обошёлся ей слишком дорого.

Прохладный порыв воздуха ударил в лицо, и Далия прикрыла глаза, позволив тому просквозить себя до последней клеточки. Став вампиром, она перестала чувствовать холод, ибо сама была соткана из него. И лишь приятно щекотавший кожу ветер на миг дарил ей тот мираж свободы, о которой она так мечтала.

Тяжёлая железная дверь за спиной распахнулась, с грохотом ударившись о каменную стену.

— Далия! — прозвучал низкий мужской голос.

Она повернула голову и опустила взгляд, так и оставшись стоять на месте. Даже не посмотрела на того, кто её звал.

— Мы нашли его.

Губы Карпентер растянулись в ехидной полуулыбке, и она выкинула бычок, втоптав его носком ботинка в асфальт. Развернувшись, уверенной походкой направилась к чёрному ходу, на пороге которого до сих пор стоял Лэнс.

— Чего лыбишься? — презрительно бросила Далия, поднимаясь по обшарпанным ступенькам, с которых сыпалась бетонная крошка, стоило ни них ступить. — Вы потеряли слишком много времени. И заслуживаете, скорее, наказания, нежели поощрения.

И без того серое лицо Лэнса побледнело ещё сильнее, а в мутно-голубых глазах промелькнул страх. Улыбка тут же сошла на нет, мышцы окаменели в напряжении.

Далия победоносно ухмыльнулась, добившись желаемой реакции, и, вскинув голову, проговорила:

— Веди.

Они шли по узкому коридору, в редких местах освещаемому тускло-жёлтыми лампами под потолком. Большинство из них давно перегорело, а те, что остались, постоянно мигали, знаменуя скорый конец. Чёрные стены и кафель визуально уменьшали помещение. И в полной тишине был слышен лишь звонкий стук каблуков.

— Он был один? — спросила Далия, не переставая сверлить взглядом широкую мужскую спину.

— Да. Хорошо скрывался мерзавец.

— А что с остальным поселением?

— Никого. Словно выкосило всех, — в его голосе слышались нотки негодования.

— И почему я не удивлена? — процедила сквозь зубы Карпентер, выходя из коридора.

Кроваво-красный свет заполнял небольшое помещение, пробираясь даже в самые потаённые уголки и обагряя всё вокруг мрачными красками. Дюймах в десяти{?}[25 сантиметров.] над полом парила алая дымка, заволакивавшая пространство, и пересекавшие зал вампиры будто не шли, а плыли, подобно призракам.

Оглушающая музыка скрывала громкие голоса посетителей, а также томные стоны кормильцев — существ, что абсолютно добровольно делились своей кровью с вампирами. Только таким образом представители других рас могли попасть в «Молодую кровь» — бар на окраине Эверситена, работавший исключительно в ночное время и открывавший двери исключительно для бессмертных.

Спустившись по лестнице, Карпентер быстрым шагом направилась через весь зал, разгоняя густую дымку у ног. В другое время она бы присоединилась к сородичам, прямо сейчас сидевшим на бархатных диванах и упивавшимся тёплой кровью из вен, запахом которой пропиталось всё помещение. Но не сегодня. Хотя Далия и с трудом сдерживалась, чтобы не поддаться одурманивающему искушению, ударявшему в виски так сильно, что кружилась голова. Будь она моложе, наверняка бы не справилась, но, прожив на земле не один век, Карпентер научилась преодолевать даже самую жгучую жажду.

Далия и Лэнс остановились напротив двери рядом с барной стойкой и, разобравшись с замком, оказались в очередном плохо освещённом коридоре. Кто-то бы сказал, что можно выколоть глаза и ничего не изменится, но вампиры так не считали. Обладая острым зрением в темноте, они бы ни разу не споткнулись, даже если бы везде потушили свет. И когда напарники наконец дошли до пункта назначения, Лэнс протянул Далии длинный металлический ключ.

— Дальше я сама, — твёрдо проговорила она.

— Как хочешь. Но если он сожрёт тебя…

— Не сожрёт, — не дала договорить Далия. И Лэнс, кивнув, удалился к выходу.

Карпентер покрутила тяжёлый прохладный ключ в руках. Тысяча мыслей роились в голове, но ни за одну Далия так и не могла ухватиться — каждая ускользала в самый последний момент. Рассыпалась, как песок сквозь пальцы. Она множество раз представляла себе эту встречу, видела её в кошмарах, но сейчас, находясь в шаге от желаемого, Карпентер медлила. Оттягивала момент истины. Потому что знала, чем всё в итоге обернётся.

Глубоко вдохнув и выдохнув, она вставила ключ в замочную скважину и прокрутила два раза. Дверь с характерным щелчком отворилась, открывая доступ в подвал. Длинная железная лестница, уходящая так далеко, что не было видно конца. Далия перешагнула порог и, закрыв за собой дверь, направилась вниз, придерживаясь за кирпичную стену. Отвратительный запах сырости ударил в нос, и Карпентер поморщилась, когда на её плечо упала крупная капля воды с потолка. Ржавые ступени скрипели при каждом новом шаге. И лишь в конце пути Далия увидела просвет.